Структура литературного произведения, строение произведения словесного искусства, его внутренняя и внешняя организация, способ связи составляющих его элементов. Наличие определённой структуры обеспечивает целостность произведения, его способность воплощать и передавать выражаемое в нём содержание. При непосредственном восприятии произведения искусства его структура не фиксируется сознанием, не выделяется, ибо для восприятия произведение существует именно как конкретная целостность. Когда же научное искусствознание ставит своей задачей изучение того, «как сделано» произведение, тогда оказывается необходимым вычленение структуры произведения и углублённое исследование как её самой, так и её роли в процессах создания и восприятия художественного объекта.

  Осознанный анализ структуры художественного произведения можно найти во всяком научном искусствоведческом исследовании. Однако в 20 в. в связи с общефилософской разработкой проблем структурного анализа (см. Структура и Структурализм) изучение структуры произведения стало осмысляться как специальная методологическая установка искусствознания (литературоведения). Она получила различные теоретические обоснования в зависимости от общеметодологической ориентации учёных (см., например, Структурализм в литературоведении).

  Отрыв структурного анализа от изучения содержания произведения присущ, например, как феноменологической эстетике Н. Гартмана или Р. Ингардена, где искусствоведческое исследование сводится преимущественно к выявлению «слоевой» структуры, так и ряду работ представителей ОПОЯЗа, посвященных изучению системы «приёмов», с помощью которых сделано произведение. В современном советском литературоведении наметились различные пути преодоления ограниченности структурного анализа в наследии «формальной школы». Единое понимание структуры, способов её анализа и их места в общей искусствоведческой (литературоведческой) методологии ещё не достигнуто; однако можно уже обозначить основные пути решения данной задачи.

  Как ни своеобразна структура каждого конкретного, например литературного произведения, она имеет ряд общих черт с принципами строения другого произведения того же жанра, того же рода и вида искусства. Структура оказывается носительницей не только индивидуальных содержательно-формальных особенностей данного произведения, но и общих признаков жанра, рода, общего стиля, художественного течения всей литературы как вида искусства и, наконец, искусства в целом как опредмеченной художественной деятельности.

  Если эстетика ставит задачу построить структурную модель художественного произведения (как целостной системы образов), то теория литературы призвана показать преломление общих для всех искусств инвариантных законов строения произв. в творении словесного искусства. Вместе с тем теория литературы должна учитывать широкую вариационную способность общих принципов строения литературных произведений как в морфологическом (жанрово-родовом), так и в историческом (порождаемом изменениями творческих методов, стилей, течений) направлениях.

  Структурную модель литературного произведения можно представить в виде ядра, окруженного несколькими оболочками. На внешней оболочке располагается словесный материал, из которого непосредственно состоит произведение. Рассматриваемый сам по себе материал представляет собой некий текст, который, будучи известной «выборкой» из народного или литературного языка нации, обнаруживает, как правило, определённую самостоятельную эстетическо-стилистическую ценность (так, говорят о возвышенности слога в одах М. В. Ломоносова, о салонной изысканности лексики «поэз» И. Северянина, о нарочитой огрублённости словаря В. В. Маяковского), однако художественным смыслом ещё не обладает. Художественно-значимой (см. Речь художественная) структурная «оболочка» произведения становится лишь постольку, поскольку она приобретает знаковый характер, т. е. выражает заключённую в ней духовную информацию, излучает ту специфическую поэтическую энергию, которая исходит из содержательного «ядра» произведения Само ядро, включающее тему и идею произведения, имеет, в отличие от содержания бытовых, деловых, научных и пр. текстов, двустороннее, двухэлементное (интеллектуально-эмоциональное) собственное строение, т.к. искусство познаёт жизнь и одновременно оценивает её. Необходимость органически соединить словесную оболочку с духовным ядром, сделав её предельно прозрачной для него, выразительной, поэтически осмысленной, приводит к появлению в структуре двух промежуточных оболочек, обычно именуемых внутренней и внешней формой. Внутренняя форма — система образов, которые имеют ещё, как и само содержание, чисто идеальный характер, но уже обладают чувственной конкретностью и потому обращены к воображению воспринимающего, — т. с. образов-персонажей (т. н. характеры) и их взаимодействие (сюжет). Внешняя же форма есть ступень дальнейшей чувственной конкретизации содержания, на которой оно уже предстаёт непосредственно созерцанию, а не воображению. Применительно к литературе внешняя форма — система материальных средств организации языковой ткани, которые позволяют добиться активизации звуковой стороны текста (в стихе — это рифмы, ассонансы, аллитерации; см. Фоника) и которые осуществляют его ритмическую (а в поэзии — метро-ритмическую), стилистическую и композиционную упорядоченность (архитектоника произведения, последовательное или инверсионное развитие действия, принципы сопряжения описаний, диалога персонажей, прямой авторской речи и т.д.; см. также Композиция), что и делает текст носителем новой, сверхсемантической, художественной информации, находящейся в подтексте произведения.

  Т. о., понятие С. л. п. охватывает все частные и конкретные проявления его строения — характеры, сюжет, фабулу, композицию, архитектонику и т.п., позволяя тем самым выявить не только каждое из них, но и их координацию и соподчинение в структуре произведения как художественного целого. Это существенно, поскольку структура имеет иерархический характер, т.к. элементы, находящиеся на содержательном уровне (идейно-тематическое ядро), играют роль управляющей подсистемы, которая последовательно передаёт свою информацию с уровня на уровень, пока она не разольется по всему словесному субстрату произведения. Вместе с тем, как и во всякой самоуправляющейся системе, здесь существует обратная связь (традиционно определяемая как обратное влияние формы на содержание): упорядочение словесного материала, превращающее его во внешнюю форму произведения, а затем рождение внутренней формы из внешней корректируют «приказы», посылаемые из содержательного ядра, приводя подчас к его серьёзному изменению.

  Т. о., изучение С. л. п. не противостоит его традиционному анализу в плоскости «содержание — форма», но лишь развивает и конкретизирует такой анализ, поскольку раскрывает внутреннее строение как содержания, так и формы произведения. Вместе с тем структурный подход помогает объяснить морфологическое и историко-методологическое многообразие литературных форм, связанное именно с варьированием общих принципов строения произведения словесного искусства. Варьирование выражается в том, что каждый структурный элемент литературы приобретает то больший, то меньший удельный вес в конкретной целостности произведения: скажем, в поэзии удельный вес внешней формы значительно больший, чем в прозе; в детективном романе роль сюжета неизмеримо большая, чем в др. жанрах; в лирике и в эпосе различно соотношение интеллектуальных и эмоциональных «зарядов» содержания; с др. стороны, вполне отчётливы, например, изменения во всей структуре драмы, порожденные классицистическим методом П. Корнеля, романтическим — Л. Тика, реалистическим — А. П. Чехова. Следовательно, анализ структуры конкретного произведения, например литературного, предполагает: а) определённое представление об общих принципах строения художественного произведения; б) знание законов их модификации в литературе, а затем — в данном роде, жанре, направлении, стиле и, наконец, в) умение выявить структурную неповторимость изучаемого произведения, диктуемую своеобразием решаемой художником творческой задачи.

  Лит.: Выготский Л. С., Психология искусства, 2 изд., М., 1968; Гартман Н., Эстетика, пер. с нем., М., 1958; Ингарден Р., Исследования по эстетике, пер. с польск., М.. 1962; Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении, [кн. 1], М., 1962; Структурно-типологические исследования, М., 1962; Гей Н. К.. Искусство слова, М., 1967; Соколова. Н., Структура художественного произведения, в его кн.: Теория стиля, М., 1968; Лотман Ю. М., Структура художественного текста, М., 1970; Успенский Б. А., Поэтика композиции. Структура художественного текста и типология композиционной формы, М., 1970; Проблемы художественной формы социалистического реализма, T. I—2, М., 1971; Каган М. С., Морфология искусства, ч. 1—2, Л., 1972; Utitz Е., Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft, Bd 1—2, Stuttg., 1914—1920; Weliek R.. Warren A., Theory of literature, 3 ed., X. Y., 1963 (есть лит.): Poetica. Poetyka. Поэтика, [т. 1—2], Waisz. — P. — The Hague, 1964—66; Structure in art and science, N. Y., 1970.

  М. С. Каган.