Суд присяжных
Суд присяжных
— Судом присяжных (Jury, Geschworne) называется — в отличие от суда коронных судей, шеффенов и сословных представителей — суд, творимый при участии представителей всех слоев общества, удовлетворяющих определенным личным и имущественным требованиям и выбираемых по жребию из особо заготовленных списков, причем, по общему правилу, эти выборные решают вопросы о событии преступления, о вине или невиновности подсудимого, о его вменяемости и об особо увеличивающих или уменьшающих его ответственность обстоятельствах, а судебная коллегия — или один председательствующий судья — применяют к этому их решению уголовный закон.
Содержание
История суда присяжных.
Ошибочно искать корней С. присяжных в древнейших учреждениях непосредственного народного суда, в котором политическая сторона почти совершенно заслоняла сторону правовую. Такими судами были: суд гелиастов в Афинах, в иных заседаниях которого участвовало до трех тысяч голосующих граждан, достигших тридцатилетнего возраста; quaestiones perpetuae в Риме, под руководством претора, который одновременно jus dixit et jus fecit; некоторые виды народно-судебных сходок у древних франков и саксов; наконец, наши вечевые собрания в северно-русских народоправствах Великого Новгорода и Пскова. Не могут также считаться присяжными по своему происхождению и условиям деятельности judices jurati y римлян, старинные немецкие шеффены (scabini) и наши «судные мужи» — являвшиеся лишь хранителями правовых преданий и истолкователями юридических обычаев.
Родиною судов присяжных должна быть признана Англия, но и там этот С. образовался не сразу в своем настоящем виде, а прошел, в своем постепенном развитии, три долгих периода — англосаксонский, норманнский и конституционный. Первоначальный процесс у англосаксов отличался большою простотою. Пойманный с поличным в руках (hand hab end) или на плечах (bak barend) убивался по приказу шерифа или лорда, имеющего судебную власть, без всякого исследования вины, в «пса место», как выражается Русская Правда. Отсутствие поличного давало подозреваемому право представить семь присяжных поручителей (compurgatores) о невиновности или, если он был человек несвободный, — ручательство своего господина-лорда и двух танов. Против них обвинители — частные люди и представители городских общин и сельских сотен — должны были выставить соответствующее число соприсяжников. При неимении подсудимым соприсяжников он мог в некоторых случаях требовать обвинителя на суд Божий (ордалию) кипящею водою или раскаленным железом или, в позднейшее время, выходить с ним на судебный поединок (поле). Производство С. свершалось два раза в год, во время объезда шерифом своего участка, причем он и участвовавший иногда в заседаниях С. епископ лишь наблюдали за поступлением судебных пошлин, за правильным счетом голосов compurgatores и за точным соблюдением обрядов суда Божия. Решение дела вполне зависело от исхода ордалии, поединка или подсчета голосов compurgatores. Со времени норманнского завоевания учреждение «королевского мира», устанавливающего исключительную юрисдикцию короля, распространяется все более и более, и на обязанность шерифа возлагается при своих объездах (scheriffsturn or circuit) путем последовательных и точно определенных выборов образовать от каждой общины группу в 12 рыцарей и «вольных, непорочных мужей», которые принимают присягу и должны отвечать на ряд вопросов, касающихся внутреннего порядка и безопасности данной местности, и при этом в качестве recognitores назвать лихих людей, им ведомых (male credites de maleficio aliquo). Последних привлекали к суду, и эти 12 допрошенных шерифом лиц (сходных по своей первоначальной задаче с обыскными людьми нашего старого права), получая название жюри, представляли или излагали устно доказательства виновности подсудимых и изрекали о них правдивое заключение (vere dictum). В период, последовавший за изданием Великой Хартии, исчезают ордалия, умаляется применение поля и постепенно разграничиваются сливавшиеся прежде в лице присяжных роли обвинителей, свидетелей и судей. Свидетели уже не решают дело, а дают своими показаниями лишь судебный материал, для оценки доказательной силы которого судья, имеющий самостоятельную, независимую от шерифа деятельность, дает присяжным руководящие наставления (charge). Сами присяжные, как решители фактической стороны дела, распадаются на две группы — большое и малое жюри, состоящие каждая из 12 человек. Большое жюри, рассмотрев добытые розыском или представленные потерпевшим данные, решает вопрос о предании заподозренного суду, то есть о передаче дела, малому жюри; судит окончательно лишь последнее. Английскому С. присяжных пришлось пережить большие испытания и выдержать, опираясь на народное правосознание, тяжелую и упорную борьбу. В XVII и XVIII стол. особенно сильно было стремление стеснить свободу суждения присяжных путем их запугивания, дурного обращения с ними и передачи составления их списков от выборных шерифов в руки лиц, назначаемых правительством; при этом было ограничиваемо или по некоторым делам и вовсе упраздняемо право подсудимого отводить присяжных, а сознание у него вымучивалось пыткою (при Стюартах). Тем не менее, каждый шаг к упрочению государственного строя Британии (Petition of right, Habeas corpus Act, Bill of rights, Act of settlement) влек за собою укрепление С. присяжных и расширение сферы его деятельности. Законом Фокса о преступлениях печати (1797 г.) окончательно признано за присяжными право решать вопрос не только о событии преступления, но и о виновности подсудимого. Начало XIX стол. ознаменовалось в Великобритании многими техническими улучшениями в производстве дел с присяжными, уничтожением различных тягостных формальностей и признанием (закон 1836 г.), что всякий обвиняемый, предстоящий перед судом присяжных, должен иметь защитника.
Введение суда присяжных во Франции было подготовлено, с одной стороны, недовольством на устарелое, розыскное, письменное и канцелярское производство застывшего в средневековых формах суда, особенно обострившимся вследствие ряда громких процессов во второй половине XVIII в., а с другой стороны — указаниями и работами энциклопедистов. В то время, как Вольтер и Д’Аламбер наносили тяжкие удары существующему судебному устройству, Монтескье и Делольм горячо восхваляли учреждение присяжных в Англии не только как лучший способ раскрытия истины в уголовных делах, но и как гарантию политической свободы. Ту же самую мысль с горячей убедительностью проводил Филанджьери, в своей «Scienza della legislaziоnе». Хотя учредительное собрание 1789 г., уничтожив все специальные, чрезвычайные и исключительные С., не тотчас ввело суды присяжных, но уже в августе 1790 г. и затем снова в июле 1791 г. этот С. был провозглашен как коренное установление уголовной юстиции, причем обязанность разрешать вопрос о предании обвиняемого С. присяжных была возложена на одного из членов местного коронного С., носившего название directeur du jury и поддерживавшего обвинение на С. Но уже конституция 3 сентября 1791 года отменила этот порядок и установила, по примеру Англии, два вида присяжных: для предания С., в числе восьми, и для суждения, в числе двенадцати, избираемых на 15-е число каждого месяца из списка в 200 человек. Стороны пользовались правом отвода без объяснения причин по 20 человек; присяжные совещались в присутствии судьи и публичного обвинителя (комиссара); для обвинительного приговора требовалось 10 голосов. Тогда же был учрежден для регулирования деятельности суда присяжных и образцовый, несравненный французский кассационный суд. Окончательное устройство суд присяжных во Франции в его существенных сторонах совпадает с изданием «Code d’instruction criminelle», начатого разработкою в 1804 г. и восприявшего силу в 1811 г. Затем, при неоднократной перемене образа правления и характера правительств, видоизменяется ценз присяжных, и подсудность этому С. то расширяется, то суживается (коррекционализируется), но основные начала его устройства остаются неизменными.
В Германии первым проповедником необходимости введения С. присяжных явился во второй половине XVIII века Юстус Мезер в своих «Патриотических фантазиях» (1776-86 гг.). Проповедь эта не нашла отголоска, и лишь Наполеоновские войны имели последствием введение суда присяжных в рейнских провинциях. Перевороты 1848 г. распространили этот С. в большем или меньшем объеме по всему Германскому союзу, за исключением Австрии и Мекленбурга. Однако существование этой формы С. было в большей части немецких государств лишь терпимо и сопровождалось различными законодательными урезками и сокращением области подсудности. Образование Северогерманского союза укрепило суды присяжных в Германии, несмотря на упорную и страстную критику его со стороны ученого государств. человека — Гие-Глунека, открывшего поход против этого «не коренящегося в истории Германии» учреждения. Франко-германская война 1870-71 гг. перевела борьбу из области юридической литературы в практическую жизнь. Счастливая война с «исконным» врагом доказала, по мнению многих немецких юристов, что Германия и в судебной организации должна опираться на свои национальные учреждения, каковыми в прошлом являются шеффены — выборные заседатели, составляющие с судьями одну коллегию, без распределения между собою процессуальных задач. Этот взгляд проник и в законодательство, и С. шеффенов, с оставлением в ведении присяжных лишь дел о важнейших преступлениях, введен в Германской империи с 1 ноября (нов. ст.) 1879 г.
В Австрии суд присяжных введен после поражений 1866 г., в Норвегии — в 1887 г., в Испании — 1888 г. В Италию этот С. прошел вслед за орлами Наполеоновских дружин, но после падения Наполеона удержался лишь в королевстве Сардинском. Объединенная Италия снова ввела его на всей своей территории изданием «Codice di procedura penale» 1865 г. и дополнительных к нему законов 1874 и 1877 гг. Слепому подражанию французскому образцу министр юстиции Вилла в 1880 г. хотел противопоставить многие полезные улучшения, но проект его не прошел, а в 1889 г., под влиянием Германии и ввиду натянутых отношений с Франциею, подсудность С. присяжных как «не национального учреждения» значительно сокращена. Дальнейшие проекты «улучшений» С. присяжных министров Боначчи и Тавани ди Календа (1894 г.) грозили еще большею коррекционализациею дел, подсудных ныне присяжным в Италии. Падение Криспи временно приостановило движение в этом направлении.
Введение суда присяжных в Poccuи было смелым и исполненным доверия к духовным силам русского народа шагом со стороны составителей судебных уставов, так как ни организация наших дореформенных С., ни строй наших старых допетровских судебных инстанций не давали исторической точки опоры для введения С. присяжных, кроме разве общего и всестороннего недовольства существующими порядками уголовного производства. Судебные мужи и целовальники эпохи судебников не могут считаться прототипами присяжных, ибо они вовсе не были судьями в настоящем смысле слова. Судьею, разбиравшим дело и постановлявшим приговор, был воевода, наместник, тиун, а мужи или целовальники «сидели» с ним, чтобы «беречи правду, по крестному целованию, без всякой хитрости», то есть для наблюдения, чтобы суд творился согласно установившемуся обычаю и все происходящее на С. было верно занесено в судебный список. Свидетели всего происходящего на С., они удостоверяли своею подписью, а в некоторых случаях — и показанием, достоверность содержания судного списка и получали с него копию. Состоя, таким образом, в составе лиц, содействовавших правильному производству суда, они не высказывались, однако, по существу дела. Притом общины, в XVI в. горячо испрашивавшие себе право иметь своих целовальников при суде воевод и наместников, сто лет спустя перестают заботиться об этом праве — и к половине XVII века утратившие свое значение целовальники совсем сходят со сцены. — Сословная организация старых судов наших представляла участие выборного элемента уже в самом решении дела. Сословные заседатели при постановлении приговора подавали свои голоса наравне с выборным председателем и назначенным от правительства товарищем председателя (в палате уголовного суда). Некоторые юристы-практики (и в том числе Н. И. Стояновский), действовавшие при старых С., утверждали, что сословные заседатели и даже сенаторы старых судебных департаментов сената являлись судьями только фактической стороны дела и, разрешая вопрос о виновности, предоставляли коронному элементу в лице канцелярии разрешение и разработку вопроса о наказании. С этой точки зрения деятельность судей была, в сущности, деятельностью присяжных заседателей — и составители уставов нашли благодаря этому готовую почву для насаждения организации С., уже существовавшего много лет, но лишь в другой форме. Такой взгляд не может быть принят. Сословные заседатели являлись представителями отдельных сословий; присяжные заседатели — представители всех слоев общества. Первые действовали нераздельно с коронными судьями; вторые имеют самостоятельную задачу. Наконец, и это самое важное, сословные заседатели вместе с судьями были связаны правилами о формальных доказательствах, устанавливавшими почти механически меру и вес доказательств для признания подсудимого виновным или для оставления его в более или менее сильном подозрении. Обязанные требовать для подтверждения каждого факта двух достоверных свидетелей (из числа которых закон исключал явных прелюбодеев, людей, портивших тайно межевые знаки, и иностранцев, поведение которых суду неизвестно) и отдавая, по точному предписанию закона, предпочтение показаниям знатного перед незнатным, мужчины перед женщиною, духовн. особы перед светскою, заседатели не могли руководиться внутренним убеждением, сложившимся у них по делу, а лишь сводили, руководимые и воспособляемые секретарем — «дьяком в приказах поседелым», — внешний итог предустановленных доказательств. С введением С. присяжных у нас рухнула теория формальных доказательств — и вывод о виновности, в котором присяжные отдают отчет лишь собственной совести, не приводя письменных оснований, провел резкую разграничительную и отличительную черту между их деятельностью и деятельностью не только сословных заседателей, но даже и коронных судей по судебным уставам 1864 г. При обсуждении вопроса о введении присяжных в России и в среде законодательных органов, и в самой литературе раздавались тревожные предостережения, указывавшие на политический характер института и на неподготовленность русского народа, значительная часть которого долгие годы была совершенно задержана в своем гражданском развитии игом крепостного права. Даже между людьми, искренно желавшими коренного преобразования русского судоустройства, высказывалось сомнение в способности русского народа осуществить как следует эту форму суда. Так, в 1860 г. ученый и талантливый юрист, профессор Спасович, в публичных лекциях о судебно-уголовных доказательствах приходил к такому выводу: где народ до того нравственно прост; что часто не разумеет преступности противозаконных деяний, и до того политически прост, что считает С. страшилищем, а осужденных несчастными, заменяя уважение к закону страхом перед начальственным распоряжением, — там не может быть и речи о С. присяжных, нужно ожидать, чтобы культурное развитие русского народа сделало существенный шаг вперед. Но составители судебных уставов разделили взгляды Д. А. Ровинского (см.), высказанные им в записке «Об устройстве уголовного С.», и твердую веру С. И. Зарудного (см.) в способность народа воспринять С. присяжных. Они вместе с этими двумя замечательными деятелями нашли, что народ считает осужденного несчастным преимущественно вследствие недоверия к правосудию старого, дореформенного С. и к добросовестности полиции, производящей следствие, — и уже после суда выражает идущему в каторгу, при тогдашних в высшей степени тягостных условиях следования, сострадание подаянием, в силу глубокой нравственной и христианской потребности. В доверии составителей Судебных Уставов к уму, восприимчивости и нравственному складу своего народа, побудившем их ввести в свой проект, как коренную основу уголовного правосудия, С. присяжных — их великая заслуга пред родиною.
Организация суда присяжных.
Участие в суде в качестве присяжного заседателя, являясь в Англии политическим правом и вместе общественною обязанностью, во Франции и России — повинностью, в Германии — несением почетной должности (Ehrenamt), — обусловлено возрастом, имущественными и нравственными требованиями. В Англии присяжными имеют право быть все неопороченные по С. грамотные граждане от 21 до 60 лет, имеющие ежегодный доход от 30 до 50 фунтов стерлингов; во Франции призываются в качестве присяжных грамотные, граждански и политически полноправные и не находящиеся в личном услужении люди от 30 до 70 лет, в Германии — полноправные германские подданные в возрасте от 30 до 65 лет, не состоящие под судом, угрожающим лишением почетных прав, не ограниченные по суду в свободном распоряжении имуществом, не состоящие и не состоявшие за три последние года на иждивении кассы для бедных и не лишенные возможности нести расходы, сопряженные с исполнением обязанностей присяжного заседателя. В России в списки присяжных заседателей вносятся русские подданные в возрасте от 25 до 70 лет, умеющие читать по-русски и живущие в местности избрания не менее двух лет. Не допускаются в присяжные находящиеся под судом и осужденные за деяния, влекущие наказание не ниже тюрьмы, а также не оправданные судебными приговорами за такие деяния; исключенные из службы по суду, из духовного ведомства за пороки и из среды обществ и дворянских собраний по приговорам своих сословий; несостоятельные должники и состоящие под опекою за расточительность; слепые, глухие, немые и лишенные рассудка; домашняя прислуга и впавшие в крайнюю бедность (ст. 81 и 82 Учр. Суд. Устан.). Не подлежат призыву в качестве присяжных священнослужители и монашествующие; лица, занимающие должности первых четырех классов в гражданском ведомстве; чины судебных мест и прокуратуры, кроме почетных мировых судей; правительственные казначеи, кассиры государственного банка и их помощники, экзекуторы, смотрители казенных зданий, лесничие казенных лесов, акцизные чины, уездные почтмейстеры и начальники железнодорожных и телеграфных станций, где у них нет помощников, чиновники полиции, учителя и начальники народных, церковноприходских и городских училищ, чины карантинных учреждений, вице-губернаторы и все военные чины, состоящие в действительной военно-сухопутной или морской службе, за исключениями, перечисленными в п. 8 ст. 85 Учр. Суд. Устан.
Имущественный ценз русских присяжных заседателей определяется: по недвижимой собственности (поземельная — не менее 1/20 числа десятин, определенного для выбора в земские гласные; городская — по оценке в столицах не менее 2000 руб., в городах с населением свыше 100 тысяч — не менее 1000 руб., в остальных — не менее 500 руб.); по доходу с капитала или занятия или же по размеру пенсии или жалованья (в столицах не менее 1000 руб., в городах с населением свыше 100000 — не менее 600 руб., в остальных местах — не менее 400 руб. в год; эти последние цифры дохода были первоначально проектированы гораздо ниже, но увеличены Государственным Советом при обсуждении проекта уставов, а в 1887 г. подняты более чем вдвое). Прежняя служба дает право быть внесенным в список присяжных лицам сельского состояния, занимавшим беспорочно, не менее трех лет, высшие должности по волостному, сельскому, станичному и поселковому управлению или бывших судьями при этих управлениях, а также церковными старостами или гласными земских собраний (Учр. Суд. Уст. ст. 84).
Составление списков присяжных возложено в Англии на местные приходские власти, представляющие составленный ими список малому съезду мировых судей, который по проверке его и исправлении по жалобам препровождает его шерифу, приглашающему, согласно этому списку, по порядку записи имен, надлежащее число присяжных для каждой сессии. Во Франции составление списка возлагается на кантональную (в Париже — участковую) и затем окружную (arrondissement) комиссии. Заготовленные ими списки входят в состав годового департаментского списка, из которого к 15 декабря каждого года старший председатель С., при котором происходят заседания с присяжными (ассизы), составляет списки очередных и присяжных заседателей и из них по жребию образует список судящих в ближайшей сессии присяжных в количестве 36 очередных и 4 запасных. В Германии составляется сначала в общинах общий список (Urliste), проверяемый особою выборною комиссиею под председательством участкового судьи (Amtsrichter) и уже в качестве предлагательного (Vorschlagsliste) списка препровождаемый в местный С. (Landgericht), где из него после новой проверки и удовлетворения жалоб составляется годовой список (Jahresliste), служащий основанием для избрания по жребию в публичном заседании С. 30 присяжных, входящих в состав так называемого Spruchliste. В России система выборов присяжных и при ее первоначальном обсуждении, и при дальнейшем осуществлении подвергалась неоднократным законодательным изменениям, не всегда успешным в смысле достижения действительного и притом беспристрастного привлечения к отправлению уголовного правосудия всех к тому обязанных. В настоящее время общие списки составляются ежегодно, к 1 июля, в алфавитном порядке, по каждому уезду отдельно, относительно уездных землевладельцев — председателем уездной земской управы, относительно городских владельцев недвижимым имуществом и купцов — городским головою, относительно крестьян — земским начальником или чиновниками местных по крестьянским делам учреждений, относительно всех прочих — местным полицейским начальством. Уездная комиссия по составлению очередных списков, состоящая под председательством уездного предводителя дворянства из лиц судебного и судебно-административного ведомства, высших местных представителей полиции, товарища прокурора, городского головы, председателя уездной земской управы и трех лиц, избираемых уездными земскими собраниями (в столицах и Одессе ввиду сохранения в них мирового института состав комиссий имеет соответствующие видоизменения, и выбор трех депутатов производится в соединенном заседании земского собрания и городской думы), выслушав и оценив уважительность заявлений о неправильном занесении или незанесении в общий список, публикуемый к 1 окт. каждого года (губернаторы Северо- и Юго-Западного края имеют право в срок с 1 августа по 1 сентября исключать из общего списка занесенных туда лиц без объяснения причин), составляет очередной список, соображаясь с требованиями, предъявляемыми к присяжным законом, и с нравственными качествами занесенных в общий список лиц, а также пополняя этот список теми, кто по упущениям или неправильностям составителей общих списков в них не внесен. Количественный состав присяжных каждой очереди следующий: для Петербурга с его уездом — 2400 человек, для Москвы с ее уездом — 1800, в уездах, где предполагаются четыре сессии присяжных, — 240 человек, а где предполагается более четырех сессий — то же число с прибавлением по 40 человек на каждую лишнюю сессию. Ta же комиссия составляет список запасных заседателей, внося в него на каждую предполагаемую сессию по 6 лиц непременно из обывателей тех городов, где имеют происходить заседания. Списки — очередной и запасной — публикуются в местных ведомостях в первых числах декабря и препровождаются к председателю окружного суда. От суда зависит разрешение всех жалоб на неправильное внесение в списки и просьб об освобождении от обязанностей присяжного заседателя, а также о переносе исполнения этой повинности из одного периода заседаний в другой. По общему правилу, никто не может быть призван к исполнению этой обязанности более одного раза в год и каждый имеет право требовать освобождения от нее в год, следующий за годом, в течение которого она была им действительно исполнена. В Западном крае, Новороссии, Крыму, Полтавской, Херсонской и Таврической губерниях число евреев, вносимых во всякого рода списки присяжных, должно соответствовать процентному отношению еврейского населения к общему числу населения в каждой данной местности, подведомственной комиссии.
Участие присяжных в производстве суда. Существенным правом сторон является отвод присяжных, из которых должен быть выбран состав присутствия по каждому делу. Ему предшествует исключение из списка, составленного на период заседаний, в распорядительном и затем особом публичном заседании (до приведения заседателей к присяге на весь период и объяснения им их прав и обязанностей), всех неправильно внесенных, имеющих право на освобождение от исполнения обязанностей по законным основаниям, а также всех, не явившихся по причинам, предусмотренным в законе. Причины эти по действующему у нас уставу уголовного судопроизводства: лишение свободы, непреодолимое препятствие к явке, внезапное разорение от несчастного случая, смерть или тяжкая, грозящая смертью, болезнь родителей, мужа, жены или детей, командировка или особое поручение по службе, случаи, грозящие неизбежным разорением хозяйству, торговле или промыслу при отсутствии хозяина, необходимость присутствовать в земских собраниях в качестве гласного и, наконец, несвоевременное, менее чем за неделю, получение повестки о вызове в С. Судебная практика по толкованию степени доказательности и точного значения этих причин представляла в первые годы после издания Судебных Уставов чрезвычайное разнообразие и в некоторых случаях — нежелательную широту. Последовательными разъяснениями угол. кассац. департамента практика эта значительно упорядочена. Не явившиеся без законных причин присяжные подвергаются ряду последовательных взысканий (в первый и второй раз — денежный штраф от 10 до 200 р., в третий — предание суду как за преступление должности). Как эти присяжные, так и не явившиеся по законной причине вносятся в список одного из следующих периодов местных заседаний.
Выбор присяжных по каждому делу — за устранением, по их личному, проверенному и уваженному судом заявлению о причинах, требующих отлучки, или об отношениях их к подсудимому и потерпевшему, препятствующих быть судьею за силою 600 ст. устава уголовного судопроизв., — производится по списку оставшихся очередных присяжных, дополненному по жребию, вынимаемому председателем, до числа 24 из списка запасных. Отвод присяжных из окончательно составленного С. списка, то есть устранение из числа будущих судей, без объяснения причин тех лиц, беспристрастию или способности которых почему-либо не доверяет обвинитель или подсудимый, — составляет резкое отличие С. присяжных от С. коронного и вместе с тем его характерную, неизбежную особенность. Практика английского процесса, наряду с отводом с объяснением причин как целого списка присяжных (вследствие неправильных действий его составителей), так и отдельных присяжных (напр. при опороченности приговором или предполагаемом пристрастии), допускает, за исключением дел о маловажных преступлениях, и немотивированный отвод отдельных присяжных до привода их к присяге. С английскою практикою сходна в главных основаниях североамериканская, допускающая, между прочим, мотивированный отвод вследствие доказанных предвзятости суждений присяжного по предстоящему делу или предубеждения его против смертной казни. Во всей остальной Европе, за исключением Австрии, принята лишь система немотивированного отвода присяжных, занесенных в сообщенный сторонам список. В Германии и Франции, по общему правилу, стороны (в первой — сначала прокуратура, во второй — сначала подсудимый) могут отвести из списка в 36, или 30, или 24 лица, из которого должны быть выбраны 12 присяжных, по половине остающегося сверх этой цифры числа, заявляя об отводе гласно при вынутии каждого имени из жеребьевой урны. В Италии стороны устно, но при закрытых дверях, имеют право отвести по 8 человек. В России отвод делается вычеркиванием в списке присяжных каждой стороной (прокурором или частным обвинителем — и подсудимым или его защитником) по три имени. Первоначально это число было вдвое больше, но злоупотребления правом отвода, часто направленные к тенденциозному устранению из состава присутствия лиц, наиболее способных по житейскому опыту или по степени образования правильно судить о деле, привело к тому, что количество отводимых было сокращено. Судебная практика выработала правила, что если не имеющий защитника подсудимый неграмотен, то он удаляется в особую комнату, где судебный пристав прочитывает ему список и вычеркивает за него отводимых присяжных, и что слушание дела может состояться лишь в том случае, когда за отводами останется не менее 18 присяжных, чем в пользовании своим правом обыкновенно и руководствуются стороны. Если подсудимых несколько, то они пользуются правом отвода трех присяжных заседателей по взаимному между собою соглашению, а при разногласии — по большинству голосов или по жребию. Окончательное образование присутствия (скамьи) присяжных производится вынутием жребия по списку оставшихся не отведенных присяжных. Обыкновенно для этого употребляются непрозрачные ящики или урны. Выбор обставлен различными формальностями и проверками, гарантирующими его правильность. Всех присяжных избирается 12 комплектных и 2 запасных, на случай болезни или безусловной необходимости отлучки кого-либо из комплектных. В Англии выбор запасных не обязателен, но судья имеет право по сложным делам собственною властью назначать и более двух запасных. Привод к присяге перед каждым делом и следующее за ним объяснение присяжным их прав и обязанностей заменены теперь в России исполнением этих действий при открытии периода заседаний, с повторением их для тех лишь присяжных, которые не могли присутствовать в особом публичном заседании перед началом сессии. Этим устраняется бесплодная трата времени и умаление значения присяги от ее слишком частого повторения, обращающего этот священный обряд в механическую формальность. В Англии перед слушанием каждого дела председатель требует от присяжных присяги по следующей формуле: «Вы должны судить и постановить правдивый приговор — или правдиво изречь освобождение — по делу между нашим государем королем и подсудимым, стоящим у решетки, и дать правдивый вердикт согласно с очевидностью. Так да поможет вам Бог». В Германии на слова председателя: «Вы клянетесь Всеведущим и Всемогущим Богом исполнить в деле обвинения против подсудимого обязанности присяжного добросовестно и подать голос по крайнему разумению совести» — каждый присяжный отвечает, подняв правую руку: «клянусь в этом. Так истинно да поможет мне Бог». Во Франции каждый присяжный, подняв руку, отвечает утвердительно на слова председателя: «Вы обещаетесь и клянетесь перед Богом и людьми исследовать с самым тщательным вниманием доказательства, предъявленные против подсудимого, не нарушая ни его интересов, ни интересов обвиняющего его общества, не сообщаясь ни с кем до вашего решения, не внимая ни гневу, ни ненависти, ни страху, ни привязанности, решая согласно с поводами обвинения и защиты и следуя вашей совести и внутреннему убеждению с твердостью и беспристрастием, как следует честному и свободному человеку». Русские присяжные заседатели «обещаются и клянутся Всемогущим Богом, перед святым Его Евангелием и животворящим Крестом Господним, приложить всю силу своего разумения к тщательному рассмотрению как обстоятельств, уличающих подсудимого, так и обстоятельств, его оправдывающих, и подать решительный голос согласно с виденным и слышанным на суде, по сущей правде и убеждению своей совести, не оправдывая виновного и не осуждая невинного, памятуя, что во всем этом должны дать ответ перед законом и перед Богом на Страшном суде Его». Принесение этой присяги связано с особою торжественностью; все находящиеся в зале судебных заседаний должностные и частные лица встают и выслушивают ее стоя, а духовное лицо, приводящее к присяге, внушает присяжным заседателям о ее святости. Если духовного лица инославного или иноверного исповедания нет в месте заседания С., то его в приводе к присяге заменяет председатель; он же отбирает торжественное обещание, соответствующее присяге, от последователей вероучений, не приемлющих присяги. Последнее постановление содержится и во 2 ч. § 288 германского устава угол. судопр.
Права и обязанности присяжных заседателей, вытекая из присущей им роли решающих судей, везде более или менее одинаковы. Они имеют равное с судьями право на осмотр следов преступления, поличного и вещественных доказательств, могут требовать от председателя всякого рода разъяснений, делать письменные заметки и предлагать, через председателя же, вопросы всем допрашиваемым лицам. При возобновлении приостановленного для собрания дополнительных сведений заседания по их требованию могут быть возобновлены и некоторые судебные действия или все судебное следствие с самого начала. В Германии и в России присяжным принадлежит право делать дополнения или замечания по поводу постановляемых на их разрешение вопросов; в случае их о том требования им предоставляется время для обдумывания своих возражений по вручаемому им списку вопросов. Вместе с тем установляется ряд правил, особенно строгих в Англии и Северной Америке, для ограждения присяжных от всякого постороннего на них влияния. Им вменяется в обязанность (в России — под угрозою денежного взыскания) не оставлять залы заседаний и комнаты совещаний, не собирать сведений по делу вне судебных заседаний и сохранять тайну голосования. Решение свое присяжные повсюду, кроме Англии, постановляют по всякому подлежащему, согласно подсудности, их рассмотрению делу, причем, по общему правилу, признание подсудимым своей вины не лишает их права потребовать подробной проверки этого признания, то есть производства судебного следствия. Только в Англии в случае признания подсудимого себя виновным он судится без присяжных и от усмотрения судьи зависит допросить кого-либо из свидетелей и экспертов или же прямо приступить к постановлению приговора. Английский судья в высокой заботе о правильности производства суда и движимый исключительно целями правосудия не торопится, впрочем, пользоваться тем, что подсудимый «pleads guilty» и что вместо долгой процедуры с участием присяжных можно ограничиться одним применением наказания. Английская судебная практика знает множество случаев, где судья разъяснял подсудимому все последствия признания им своей вины, указывал на ее оттенки и возможность иной квалификации его деяния, а иногда прямо заявлял, что под вопросом о признании себя виновным следует разуметь лишь вопрос о том, представляются ли подсудимому собранные против него доказательства столь неопровержимыми, что защита против них и опровержение их кажутся ему невозможными. Для облегчения постановления решения присяжным вручаются вопросы о виновности подсудимого, вменяемости его и событии преступления, постановке которых в Австрии, России, Италии и Германии предшествует руководящее напутствие председателя. В Англии присяжные отвечают не на такие вопросы, а вообще на весь обвинительный акт против подсудимого, выражая свое согласие и несогласие с этим актом словами «guilty» или «not guilty» (в Шотландии употребляется еще третий термин, «not proven» — не доказано). Речь английского судьи, руководящего присяжными, направлена на выяснение им силы, значения и характера представленных по делу доказательств, оценка которых сложилась годами судейского опыта в целую систему, в своего рода обязательные правила (rules of evidence). В Германии руководящее напутствие, не вдаваясь в оценку доказательств, разъясняет присяжным лишь правовую сторону дела, в Италии, наоборот, — лишь фактическую. Гораздо шире задача напутствия в Aвcmpии по уставу 1873 г. и в особенности в России, где оно обнимает не только юридическую, но и фактическую сторону дела, давая в то же время и общие начала для суждения о силе доказательств, с воспрещением, однако, председателю высказывать свое личное мнение о вине или невиновности подсудимого. При отсутствии защиты по большинству уголовных дел в России такой объем руководящего напутствия при добросовестном исполнении председателем своих обязанностей представляет необходимый корректив для правильного отправления правосудия. Совещание присяжных происходит в особом помещении, вход в которое безусловно возбраняется: даже вход председателя для объяснений с присяжными не по делу, а по их личному ходатайству должен быть обставлен особыми формальностями и возможностью проверки, чтобы не послужить поводом к отмене решения. В Англии по несложным делам присяжные иногда остаются в зале заседаний и тут же произносят свой вердикт. Управляет совещанием избранный присяжными в начале заседания старшина. У нас он должен быть непременно грамотный, а в губерниях, где установлено процентное отношение евреев к общему числу присяжных, — христианин. Решение каждого вопроса должно быть в Англии и Америке единогласное, в Шотландии и всей Европе, кроме Германии, — по абсолютному большинству голосов, в Германии — по большинству 2/3. Число голосов, подаваемых в Германии, Франции и Италии закрыто, сосчитывается и отмечается старшиною; в Германии по вопросу о виновности и о смягчающих обстоятельствах оно вписывается, наряду с ответами, на вопросном листе. Наш устав уголовного судопроизводства рекомендует присяжным склонять свои мнения к единогласию; при разделении голосов поровну принимается мнение, последовавшее в пользу подсудимого. В случае возвращения присяжных в залу заседаний вследствие возникшего между ними при обсуждении дела недоумения председатель разъясняет таковое в присутствии подсудимого, а суд может исправить или дополнить постановленные вопросы. Аналогичные правила существуют и в Германии. Французский процесс обязывает старшину в совещательной комнате перед приступом к совещанию прочесть присяжным следующее наставление, превосходно определяющее в точных и продуманных выражениях предстоящую им задачу: «закон не требует у присяжных отчета в способах, коими они пришли к убеждению; он не преподает им правил для суждения о полноте или достаточности того или другого доказательства; — он обязывает их спросить самих себя, в тихой сосредоточенности и по чистой совести, какое впечатление произвели на них приведенные против подсудимого данные и представленные им доводы защиты. Закон не указывает присяжным на условия, при которых доказательства приобретают или теряют безусловную силу, — он задает им лишь один вопрос, заключающий в себе всю меру их обязанностей: имеете ли вы внутреннее убеждение? Весьма важно постоянно иметь в виду, что в основании всех рассуждений присяжных должна лежать оценка обвинительного акта и что они нарушат свой долг, если, думая о карательном законе, будут определять свой ответ по тем последствиям, которые он может иметь для подсудимого. Их назначение — не преследование и не наказание преступлений, а лишь решение, виновен ли подсудимый во возводимом на него преступлении»… В Италии существует в делах с присяжными парламентский, а не судебный прием подачи голосов, в силу которого, наряду с письменными записочками о вине или невиновности подсудимого, присяжным предоставляется класть в урну белые билетики, обозначающие воздержание от подачи голоса. Такие билетики причисляются к голосам, поданным в пользу подсудимого; но если их оказывается более шести, дело слушается вновь. Присяжные заседатели имеют право исключать из вопросов о виновности и о событии преступления некоторые их части, давая ограничительные ответы, напр. при обвинении в краже со взломом — «да, виновен, но без взлома», в убийстве предумышленном — «да, виновен, но без обдуманного заранее намерения и умысла» и т. п. В континентальных государствах Европы присяжным предоставлено право признавать подсудимого заслуживающим снисхождения, то есть признавать обстоятельства, смягчающие его виновность. Об этом обязан им напоминать председатель, а для суда такое признание создает обязанность смягчения наказания (у нас — на две и во всяком случае на одну степень), следующего по закону. Это право особенно ценно в странах, где за некоторые преступления, подсудные присяжным, назначается смертная казнь. В Англии и Шотландии присяжные лишены этого права, но зато в широкой мере пользуются правом к обвинительному решению присоединять просьбу о помиловании, а также вообще при провозглашении всякого решения высказывать, в качестве органов общественного мнения, свои пожелания по отношению к усмотренным ими в деле обстоятельствам. Провозглашение решения совершается более или менее торжественно. Во Франции и в Германии старшина присяжных провозглашает его в отсутствие подсудимого, причем первый говорит во Франции, стоя и положив руку на сердце: «по чести и совести перед Богом и перед людьми, объявляю, что ответ присяжных:…». В России при входе присяжных все встают и выслушивают чтение вопросного листа с ответами, подписанными старшиною, стоя. Решения присяжных не подлежат отмене иначе как в порядке кассационном и в случаях возобновления дел по причинам, указанным в законе (наш уст. угол. судопр., ст. 935—940). По германскому и русскому уст. угол. судопр. если судьи единогласно признают, что присяжными осужден невинный, то дело передается на рассмотрение нового состава присяжных, решение которых считается уже во всяком случае окончательным. Попытки ввести суд присяжных и по гражданским делам, начатые при обсуждении Code d’instruction criminelle еще Сиейсом, не привели в континентальной Европе к практическим результатам; но в Англии существует специальное жюри по гражданским делам в тех исключительных случаях, когда дело требует особых технических сведений у судей. Таковы дела о банкротствах, о подделке торговых книг и счетов и запутанные торговые споры, разрешаемые за отсутствием коммерческих судов обыкновенными общими судами.
Настоящее положение судов присяжных в Европе.
Как всякое человеческое учреждение, суд присяжных не лишен недостатков, исправление которых в значительной степени зависит от чуткого и разумного, без предубеждений, отношения к нему законодательства и от подъема в обществе истинного чувства справедливости и уважения к закону. Несмотря на эти, по большей части не от него зависящие, недостатки, он представляет форму суда, соединяющую наибольшую независимость и беспристрастие с наибольшею глубиною и всесторонностью; оценка поступка производится присяжными в живой связи с личностью преступника, рассматриваемою не отвлеченно, а в окраске, даваемой ей житейскою обстановкою, общественным устройством и несчастно сложившимися обстоятельствами. С этой точки зрения, это наиболее совершенное устройство суда для общества, желающего сочетать в отправлении правосудия начало строгой справедливости с христианским милосердием. Вместе с тем избрание этих 12 человек по жребию, без предварительного выбора, из разносоставной житейской среды, чуждых рутины и притупления деловой усталости, образует из них наилучшее орудие, чтобы не по книжному или сословному, а по человечески-житейскому разумению окончательно установить спорную фактическую сторону дела. Действуя нравственно возвышающим образом на призываемых к исполнению судейских обязанностей, этот суд своими решениями дает драгоценный материал для законодателя и для политика, облегчая им во многих случаях задачу создания отвечающих потребностям жизни законов и принятия мер к подъему народной нравственности и просвещения. Беспристрастное отношение к суду присяжных, поставленному иногда в самые неблагоприятные технические, бытовые и общественные условия, вызывает обыкновенно признание, что изредка попадающиеся среди массы решений присяжных приговоры, кажущиеся неправильными, могут быть легко объяснимы и при правильной постановке кассационного суда — в большинстве случаев пересмотрены. Тем не менее суд присяжных до сих пор не вышел из положения оспариваемого учреждения даже в Западной Европе, исключая Англии. В Германии против него вооружились известный криминалист Биндинг, доказывавший, что этот суд как учреждение юридическое не выдерживает никакой критики, и знаменитый Иеринг, утверждавший в «Zweck im Recht», что С. присяжных есть только одна из стадий, переходных форм судебной организации. В эпохи государственных переворотов форма эта полезна и даже необходима для поставления новых общественных учреждений под охрану представителей общественной совести; но когда учреждения упрочились, все успокоилось и вошло в свою колею, деятельность С. присяжных, имеющего лишь задачи политические, должна прекратиться. «Der Mohr hat seine Schuldigkeit gethan — der Mohr kann gehen!» — говорит Иеринг. Примеру Биндинга и Иеринга последовал ряд второстепенных писателей. Во Франции особенно сильные нападки на С. присяжных раздавались до 1836-го г., то есть в тот период, когда отсутствие у присяжных права признавать смягчающие обстоятельства влекло с их стороны частые оправдательные приговоры ввиду грозившей подсудимому смертной казни. В конце семидесятых годов ряд оправдательных приговоров в Париже, Лионе и Бордо, постановленных, несмотря на сознание обвиняемых, преимущественно по делам о покушениях обольщенных девушек и брошенных женщин на жизнь и здоровье обольстителей или неверных любовников, вызвал много нареканий на С. присяжных, отголоски которых долго не утихали. За временным затишьем в последнее время во французской юридической литературе снова началась резкая критика С. присяжных, преимущественно со стороны практического юриста Крюппи («La cour d’assises. Le jury», 1898), который, однако, сам признает крайнюю трудность замены этой формы С., — и со стороны франц. представителя антропологической уголовной школы, Тарда («Philosophie p énale», 1890), считающего С. присяжных отжившим учреждением, на которое нельзя положиться для удовлетворения общественной потребности в безопасности. Отмены С. присяжных требуют и представители современной итальянской уголовно-антропологической школы — Ферри и в особенности Гарофало («Criminologia», 1885—1890), — желающие, чтобы основанием меры и свойства наказания ставилась не важность преступления, а личность преступника со своими физико-психическими особенностями, почему не присяжные, руководящиеся чувством, а ученые специалисты по науке о человеке должны решать вопросы карательного свойства. На законодательстве и общественном мнении романских государств эти нападения, однако, отражаются не сильно и выражаются лишь в стремлении обставить более серьезными условиями возбуждение на С. вопроса о невменяемости подсудимого, перенести (в Италии) постановку вопросов к началу прений сторон и свести неограниченное число защитников, набираемых из политических единомышленников и разного рода клиентов, к двум (проект Боначчи). В Poccuu С. присяжных сначала не подвергался особой критике как учреждение; лишь отдельные решения вызывали осуждение со стороны людей, по большей части не бывших на С., не переживших личных впечатлений и судивших о деле по неполным, а иногда и неправильным отчетам. С конца 70-х годов, после нескольких громких дел, окончившихся оправданием вопреки предрешившему их исход одностороннему, страстному и плохо осведомленному общественному мнению, нападения на эту форму суда, названную «судом улицы», приобрели хронический характер и длятся до сих пор, то ослабевая, то усиливаясь. Огромные заслуги присяжных, безвозмездно приносящих в жертву свой труд и время и разрешивших в пользу правосудия массу таких дел, на нелицеприятное решение которых при старых судах трудно было рассчитывать (дела игум. Митрофании, Овсянникова, Струсберга и др.), умышленно предавались при этом забвению, а всякий оправдательный приговор, при постановлении которого присяжные имели дело с отсутствием преступности и безнравственности мотивов, с отсутствием вреда (напр. в преступлениях против паспортной системы), с непониманием со стороны подсудимого законопротивности деяния, с досудебною выстраданностью вины — ставился им в тяжкий упрек. Законодательство наше, довольно поспешное на утвердительное разрешение вопросов об изъятии из ведения С. присяжных (в 1878, 1882, 1885 и 1889 гг.) ряда дел с передачею их преимущественно палатам с сословными представителями, весьма мало сделало для улучшения организации суда присяжных и устранения не благоприятствующих правильному его действию условий. За первые 15 лет существования этого С., несмотря на указания практиков, литературы и юридических обществ, все меры улучшения свелись лишь к введению в состав присяжных представителей военного элемента, в довольно ограниченном количестве. За это же время состоялся в 1872 г. идущий вразрез с намерениями составителей судебных уставов указ I департамента Сената, воспрещающий земствам назначать денежное пособие крестьянам, призываемым в уездный город для отправления обязанностей присяжных заседателей и часто находящимся вследствие этого в самых тяжких материальных условиях. Лишь с 80-х годов начинают думать об улучшении состава комиссий, составляющих очередные списки, о привлечении присяжных к участию в постановке вопросов, об уменьшении числа отводимых лиц и т. п. Образованное в 1894 г. по распоряжению министра юстиции Н. В. Муравьева совещание старших председателей и прокуроров судебных палат, обсуждавшее под председательством сенатора Α. Ф. Кони вопрос о свойствах нашего русского судов присяжных, указало огромным большинством голосов на необходимость участия чинов судебного ведомства в составлении общих списков, в которые должны быть вносимы и лица III и IV классов, — отмены приведенного выше определения сената относительно вспомоществования присяжным, — освобождения лиц сельского состояния, исполнявших обязанности присяжного заседателя, от унизительного и несогласного с достоинством судейской деятельности телесного наказания, — устранения ряда обременительных процессуальных формальностей, — упрощения постановки вопросов и дозволения говорить перед присяжными о последствиях наказания для избавления их от невольных заблуждений. При этом было выяснено, что упреки русским присяжным за большое будто бы количество оправдательных приговоров несправедливы, так как из цифровых данных оказывается, что русский С. присяжных репрессивнее и устойчивее суда коронного, что простой русский человек, поставляющий главный контингент присяжных, вносит в свою службу делу правосудия глубокую религиозность и что по деятельности своей этот С. является не только вполне удовлетворяющим своей цели, но вполне жизненным, имеющим облагораживающее влияние на народную нравственность и служащим проводником народного правосознания. Этими выводами не устранились, однако, споры в печати о С. присяжных — и в 1895 и 1896 гг. появился ряд статей и брошюр, направленных против настоящего устройства этого С. (гг. Закревского, Дейтриха, Кичина) и в защиту его (В. К. Случевского, Г. А. Джаншиева и др.). Вопрос о суде присяжных был предметом подробного обсуждения в высочайше учрежденной Комиссии для пересмотра законоположений по судебной части, при чем председатель ее (министр юстиции) и огромное большинство членов высказались за полное сохранение С. присяжных с удержанием его организации по судебным уставам, отвергнув предложенное некоторыми слияние коронного и народного элемента в одну коллегию, совместно разрешающую вопросы о виновности и о наказании, и предоставление руководительства совещанием присяжных председательствующему судье. Вместе с тем, признавая удостоверенную практикою непригодность суда с участием сословных представителей для решения уголовных дел, кроме дел о государственных преступлениях, комиссия проектировала по всем делам, ныне, в отмену первоначальных постановлений Судебных Уставов, изъятым из ведения присяжных заседателей (ст. 201 1 и 1105 уст. угол. судопр.), ввести присяжных особого состава, с повышенным цензом и в несколько меньшем числе, и для разрешения вопросов о виновности и о наказании слить их с коронною коллегиею. Рядом с этим предположено произвести ряд улучшений в составлении списков присяжных заседателей, устранить сокрытие от них первоначального сознания подсудимого и угрожающего ему наказания, а также расширить участие присяжных в рассмотрении дела, упростив постановку вопросов. Наконец, присяжным заседателям предположено предоставить право ходатайствовать при постановке обвинительного решения о частичном или полном помиловании виновного. Если к этому ходатайству присоединится большинство коронной коллегии или председательствующий суда, ведущий дело единолично, то ему дается дальнейший ход.
- В статье воспроизведен материал из Большого энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона.
