University Extension
University Extension
— так называется движение к демократизации высшего образования, начавшееся во второй половине XIX в. в Англии и Америке и распространившееся к концу века в других цивилизованных странах.
Содержание
Англия
Первая идея о «расширении университета» (буквальный перевод термина U. Extension) на народные массы возникла одновременно с чартистским движением (см. Чартизм) в Англии. Небольшой кружок молодых проповедников и политико-экономов, преимущественно из Оксфорда, поставил своей задачей, с целью борьбы против революционного характера движения, распространить среди рабочих идею об улучшении их социального быта на христианских началах. С этой целью члены кружка читали курсы лекций среди рабочих (Арнольд — в Институте механиков в Регби, Робертсон — в основанном при его участии клубе рабочих в Брайтоне, Морис — в организованном им Колледже рабочих в Лондоне, где помогал ему и Рескин до своего перехода в Оксфорд; Кингслей своими романами популяризировал идею высшего образования по всей стране). Другой причиной, содействовавшей распространению идеи U. Extension, была чрезвычайная обветшалость всего строя высшего образования в Англии. Университеты оставались тем, чем они были в средние века: замкнутыми корпорациями, монополизировавшими высшее образование в пользу привилегированного класса. Преподавание велось небрежно и ограничивалось немногими излюбленными предметами (классической филологией и математикой). Всякий, записывающийся в студенты, должен был подписать 39 статей (см. Англиканская церковь); при получении ученой степени требовалось новое свидетельство о вере: таким образом, все нонконформисты (см.) лишались доступа в Университет. В 1850 г. назначена была правительственная комиссия для обсуждения университетской реформы; в том же году Оксфорд предложил «семь мер для расширения Университета», — именно, устройство студенческих квартир вне колледжей, позволение студентам жить в частных домах, позволение учиться в Университете не живя ни в колледже, ни на студенческой квартире, допущение вольных слушателей, отмена религиозных ограничений, устройство богословских школ при епископских резиденциях и «усыновление» их Университетом, учреждение местных, подчиненных Университету профессур в Бирмингеме и Манчестере с целью давать ученые степени тем, кто подготовится по требуемым предметам на месте. В этих предположениях уже заключалась вся сущность мер, принятых позднее старыми Университетами на пользу «распространения университетского образования». Наиболее важная из этих мер — организация Университетами местных экзаменов. Практика местных экзаменов для взрослых и вообще для лиц, не прошедших правильного курса, была уже введена с 1854 г. лондонским обществом искусств, для объединенных под его покровительством «Институтов механиков» (до 300). Благодаря энергии Т. Экленда, Оксфорд и Кембридж тоже ввели эту систему экзаменов на месте, сперва для учеников средних школ, а потом и для учащихся высшего разряда. Как раз к тому же времени старая администрация обоих Университетов была изменена в демократическом смысле. Преобразованные Университеты решились сделать еще шаг вперед в деле «расширения Университета»: к экзаменам они присоединили заботу об устройстве провинциальных лекций. Публичные лекции, конечно, не были новостью, но нов был тот тип публичных лекций, который положен был в основу «расширения Университета». Впервые выработан он был в 1867 г. проф. Стюартом, прочитавшим, по приглашению учительниц сев. Англии, курс в 8 лекций об астрономии в Ливерпуле, Манчестере, Шеффильде и Лидсе. Одиночные лекции, устраивавшиеся литературными обществами и Институтами механиков, не удовлетворяли Стюарта; он считал необходимым вместо них приучить провинцию к связным курсам и, для лучшего усвоения предмета, соединить чтение лекций с домашним чтением и практическими упражнениями. Он составлял подробный конспект лекций («силлабус»), по которому слушатели заранее могли ознакомиться с их содержанием; в конспекте указывались и важнейшие книги, с помощью которых можно было подготовиться к лекциям, чтобы следить за ними более сознательно. Конспект давал также список вопросов и задач для самостоятельной работы слушателя. После каждой лекции слушатель мог обращаться к лектору за объяснением непонятого или за указаниями по заинтересовавшим его вопросам: из таких бесед составлялся «класс». Главный материал для бесед давали «письменные работы», которые каждый слушатель мог посылать лектору для оценки. Чтобы дать время для чтения и письменных упражнений, лекции читались только раз в неделю. «Силлабус», «класс» и «письменные работы» — таковы были три основные черты, которыми лекции по типу «расширения Университета» отличались от обыкновенных публичных лекций. Система Стюарта заинтересовала широкие круги населения; вслед за учительницами, к нему стали обращаться рабочие: прежде всего из железнодорожных мастерских в Кру (Crewe), затем от Рочдэльской кооперативной ассоциации, от кооперативных обществ в Бери, Лидсе, Дюсбери и др. Попытка Стюарта воспользоваться участием кооперативных организаций для устройства своего рода кооперативного, странствующего Университета — не имела успеха. Он принялся тогда (летом 1871 г.) пропагандировать идею об устройстве постоянного центра для «расширения Университета» (тут был пущен впервые в обращение и самый этот термин), при старых Университетах. Осенью 1871 г. Кембриджский университет получил ряд петиций об этом от учреждений, при которых проф. Стюарт читал свои лекции; в 1872 г. поступили новые запросы. В феврале 1873 г. Университет назначил «синдикат», или комитет для рассмотрения петиций и для представления доклада о наличной потребности в высшем образовании. В том же году синдикату было разрешено произвести опыт устройства местных лекций и экзаменов, с тем, чтобы средства на это были доставлены местными организациями. Опыт оказался успешным, и с конца 1875 г. «синдикат для устройства провинциальных лекций» сделался постоянным учреждением при Кембриджском университете. К трем упомянутым основным чертам системы прибавилась теперь четвертая: экзамен для прослушавших не менее 2/3 лекций и сделавших не менее 2/3 письменных упражнений. Экзаменатором было лицо, назначенное Университетом и представлявшее к испытуемым те же самые требовании, как и к студентам университетских колледжей. Другой старый Университет, Оксфордский, только в 1878 г. начал устраивать местные лекции и экзамены. Наличная потребность в них уже была удовлетворена. Кембриджем; к тому же первый порыв энтузиазма успел несколько остыть, и на сцену выступили разные затруднения. Устроить провинциальный курс в 12 лекций было нетрудно; но гораздо труднее было создать такие местные организации, которые заботились бы об устройстве систематических курсов из года в год и находили бы средства для материального успеха дела после того, как интереса новизны оно уже не представляло. Кембриджские курсы были трудны и дороги для небольших и мало интеллигентных центров; между тем руководители движения в Кембридже не хотели понижать тона и жертвовать «университетским» характеров лекций. Этой-то слабой стороной дела решился воспользоваться Оксфорд, чтобы направить своих лекторов туда, где кембриджская организация по указанным причинам не могла пустить корней. Он стал устраивать, вместо тяжелых систематических 12-часовых курсов, короткие, от 1 до 6 лекций. Работая для маленьких, сравнительно глухих центров, оксфордская организация особенно сильно должна была чувствовать недостаток в книгах, мешавший успешному курсу практических заняла в таких центров. С целью устранить это препятствие, Оксфорд завел, по примеру Америки, «подвижные библиотечки» рекомендованных лекторами книг, которые рассылаются в местные центры за ничтожную цену. Затем, Оксфорд стал издавать более подробные силлабусы, со ссылками на книги, цитатами и даже важнейшими текстами, превращавшими конспект в своего рода хрестоматию. Наконец, он начал печатать курсы лекций и рассылать их в места, куда не мог проникнуть лектор, для прочтения в группах или поодиночке. Оксфорд обратил также особое внимание на выбор и подготовку лекторов, так как очень скоро обнаружилось, что от удачного начала зависит, большею частью, возникновение местного центра и его дальнейшая деятельность. Признавая, что качества, какими должен обладать лектор U. Extension, не совпадают с теми, которые требуются от университетского преподавателя, Оксфорд потребовал от своих лекторов особой подготовки и предварительного испытания. Все эти приспособления к требованиям жизни оказались весьма целесообразными; вступив, после первых неудач, на этот новый путь (1885), Оксфорд быстро расширил круг деятельности U. Extension. В самом Лондоне движение было несколько задержано тем, что здесь не имеется Университета в смысле высшего учебного заведении: Лондонский университет до последнего времени оставался учреждением исключительно экзаменующим. Тем не менее уже в 1875 г. митинг, под председательством Гошена, принял резолюцию, «что принцип кембрижской организации U. Extension должен быть применен и в Лондоне». Тогда же образовалось «Лондонское общество для распространения университетского образования», в состав которого (32 члена) вошли 10 членов от отдельных столичных учреждений для высшего народного образовании. В 1876 г. Оксфорд, Кембридж и Лондон составили «соединенное бюро Университетов», цель которого — согласование взаимной деятельности, выработка общих приемов, взаимное содействие при выборе лекторов. Дальнейшее развитие системы U. Extension в Англии состояло в сближении местных центров и отдельных слушателей с Университетом. С целью поощрить систематические занятия провинциальных центров, Университеты решились «аффильировать» те из них, которые устраивали у себя постоянные чтения по системе U. Extension. Систематический курс U. Extension продолжается 8 семестров, причем в каждый из семестров должен быть прочитан курс в 12 еженедельных лекций, сопровождаемых письменными упражнениями. Кембридж «аффильировал» на этих основаниях местные центры в 7 городах: Нью-Кестле, Дерби, Эксетере, Гулле, Плимуте, Скерборо и Сендерданде. Слушатель, выдержавший экзамен по 6 курсам одного из 2 главных отделов гуманитарных или точных наук и из двух дополнительных курсов другого отдела, не выбранного им специально, получает звание «студента, аффильированного при Кембриджском унив.». Это звание дает право кончить курс в Университете в сокращенный (двухлетний) срок, то есть поступить прямо на второй курс. Выдержав дополнительный экзамен (по так наз. университетскому tripos: арифметике, алгебре до квадратных уравнений, геометрии в размере 3-х первых книг Эвклида, латинскому к греческому или одному из новых языков), такой студент получает возможность добиться первой ученой степени, В. A. (Bachelor of Arts). Весьма немногие пользуются в действительности этим правом, но оно поднимает значение системы U. Extension в глазах общества и слушателей и удерживает преподавание в местных центрах на соответственной высоте. Однако есть немало и противников этой системы «аффильирования»; против неё возражают не только консерваторы, считающие ее унижающим достоинство старого Университета, но также и те сторонники движения, по мнению которых связывать дело U. Extension во что бы ни стало с Университетом значит задаваться целями, чуждыми движению, и замедлять демократизацию высшего образовании. Задача U. Extension, до их мнению, не в том, чтобы «выловить всех больших рыб в стране», а чтобы «напитать маленьких». В настоящее время, не отказываясь ни от одной из намеченных целей, руководители движения стараются примирить их между собою: при этом задача серьезного специального изучения возлагается на «класс» и практические упражнении, а «лекции» остаются средством широкой популяризации знания. Другим способом сближения слушателей U. Extension с Университетом послужили заимствованные у Америки летние съезды слушателей в Оксфорде (с 1888 г.) и Кембридже (1890). И в этом случае сказалась разница взглядов обоих центров на задачи движения: Оксфорд с самого начала открыл доступ на эти съезды всем желающим и предложил им ряд отдельных популярных лекций, а Кембридж приглашал только тех, кто выдержал экзамен из 12-часового курса, и предложил этим кандидатам на «аффильацию» работать в университетских лабораториях и слушать специальные курсы. Поэтому и число посетителей на первом кембриджском съезде было только 41, тогда как в Оксфорде в первый же год собралось до 900 человек. В дальнейшем и здесь последовало некоторое сближение взглядов; летние съезды в обоих центрах стали устраиваться для слушателей обоих категорий. Оксфорд стал группировать летние курсы около какой-нибудь центральной эпохи (1891 г. — средние века, 1894 г. — XVII в., 1895 г. — XVIII в.); Кембридж иногда (1893) допускал не экзаменовавшихся слушателей и популярные одиночные лекции. Наконец, третьим средством сближении U. Extension с университетским преподаванием было открытие в наиболее сильных центрах особых «колледжей», около которых группировались местные преподавательские силы и где сосредотачивались учебные пособия. Самым замечательным из таких колледжей был основанный в г. Ридинге, на полпути между Лондоном и Оксфордом. Другие подобные учреждения основаны в Лондон, в Ноттингеме (1877), Бирмингеме (1875), Бристоле (1876), Манчестере (Университет Виктории, объединяющий 3 колледжа: Оуэнса в самом Манчестере, Университетский — в Ливерпуле и Йоркширский — в Лидсе), Эксетере (1893) и др. Мало-помалу движение U. Extension заняло настолько твердые позиции, что сам собою должен был возникнуть вопрос о введении его в рамки общей системы народного образования. Однако же движение это, возникшее и распространившееся исключительно усилиями частных лиц, увлеченных идеей демократизации высшего образования, так сроднилось с мыслью о необходимости активного участия в нем самих слушателей или местных организаций, что большинству руководителей кажется до сих пор рискованным обращаться за каким бы то ни было содействием к государству и давать ему участие в руководстве движением. Более всего вызывает новую постановку вопроса денежная сторона дела. Опыт показал, что движение не может существовать и развиваться на собственные средства; оно принуждено прибегать к частной благотворительности, то есть к источнику, который оказывается очень непрочным. В 1891-92 гг. движение получило неожиданную поддержку со стороны только что возникших «земских советов»: дело чтения лекций было сильно расширено на суммы, предназначенные для «технического образования». Вскоре, однако, эти средства были направлены на свое первоначальное назначение, и University Extension вновь пережило тяжелый кризис, сопровождавшийся сильным сокращением количества лекций. Вопрос о государственной субсидии вновь стал на очередь, но до сих пор не разрешен в положительном смысле.
Америка
В Америке распространению университетского образования предшествовало широкое развитие простых публичных лекций и курсов, устраивавшихся «лицеями» (обществами самообразования), учительскими и сельскохозяйственными обществами и съездами. В 70-х годах в небольшом городке Шотоква, на полпути из Нью-Йорка в Чикаго, выработаны были новые формы распространения высшего образования, перенесенные потом в Англию: летние съезды учащихся и руководство домашним чтением по переписке. Английская система U. Extension привита была в Америке лишь в конце 80-х гг. Пионером ее явился проф. Адамс из Университета Джона Гопкинса в Балтиморе. В 1887 г. он предложил связать лекции с публичными библиотеками; по его предложению д-р Бемис, в г. Буффало, прочел зимой 1887-88 г первый курс по английской системе. В следующее лето Шотоква приняла заинтересовавший публику английский способ лекций. С 1889 г. она начинает посылать своих лекторов в другие города, по требованию местных ассоциаций, публичных библиотек, рабочих союзов, научных клубов и др. местных учреждений. В 1890 г. организовалось в Филадельфии, при участии того же Адамса, «Общество для распространения университетского образования», устроившее тогда же ряд лекций талантливого английского преподавателя Мультона. Громкий успех этих лекций, читавшихся в Бостоне, Нью-Йорке, Филадельфии, Балтиморе и Вашингтоне, упрочил дальнейшее существование филадельфийского общества, принявшего тогда же название «Американского». Еще важнее для дальнейшей судьбы движения было участие, которое приняли в нем вновь образовавшиеся Университеты, не стесненные средневековыми традициями английских. «Университет» (то есть министерство просвещения) штата Нью-Йорк прибавил в 1891 г. к существовавшим четырем департаментам (правление, библиотека, музей, экзамены) пятый, для распространения университетского образования. Таким образом, в Америке оказалось возможным сразу поставить вопрос на ту почву, которой так избегали английские руководители движения: на почву государственного вмешательства. В том же 1891 г. законодательные собрания штата приняли единогласно закон о U. Extension, в силу которого правительство ассигновало 20000 руб. на пропаганду движения, на доставку пособий и библиотек с тем, чтобы местные центры сами приняли на себя вознаграждение лектору и другие расходы на устройство лекций. Этим законом частной инициативе предоставлялся широкий простор, по вместе с тем U. Extension входило впервые официально, как равноправная часть, в общую систему общественного образования. Благодаря содействию центрального правительственного учреждения, оказалось возможным прежде всего широко развить систему странствующих библиотек и подвижных кабинетов учебных пособий. Последним словом американского U. Extension является специальное отделение для распространения университетского образования при вновь открытом Университете в Чикаго. Чикагское отделение соединяет в себе все методы U. Extension, ранее испробованные: при нем существует специальный штаб лекторов для публичных лекций, руководителей для заочного обучения посредством переписки, для практических занятий («классов») по вечерам или по воскресеньям, для рассылки библиотечек: каждая из этих четырех функций Народного университета выполняется здесь особым отделением, которым заведует отдельный секретарь. Помимо трех упомянутых центров University Extension, во многих других местах Соед. Штатов (в штатах Индиане, Иллинойсе, Мичигане, Айове, Канзасе, Миссури, Калифорнии) государственные университеты приняли на себя активную роль в распространении университетского образования. Особенно успешно действует в этом направлении Университет Миннесоты. Общие цифровые результаты распространения университетского образования важнейшими центрами Англии и Америки видны из следующей таблицы (цифры относятся к 1892-93 гг.).
| Университет | Число курсов | Ср. число посетителей | Общ. число слушателей | Число представивших письмен. работы | Число выдерж. экзамен |
|---|---|---|---|---|---|
| Оксфорд | 238 | 98 | 23051 | 2714 (11,8 %) | 1295 (5,6 %) |
| Кембридж | 233 | 68 | 15824 | 2565 (16,2 %) | 1730 (10,9 %) |
| Лондон | 136 | 98 | 13374 | 1958 (14,6 %) | 1231 (9 %) |
| Виктория | 59 | 83 | 4900 | 472 (9,6 %) | |
| Филадельфия | 108 | 174 | 18822 | 429 (2,3 %) | 388 (2 %) |
| Чикаго | 122 | 203 | 24822 | 725 (2,9 %) | 486 (1,9 %) |
| Нью-Йорк | 34 | 108 | 3667 | 223 (6 %) | 142 (3,9 %)· |
| Всего | 930 | 112 | 104460 | 9086 (8,7 %) | 5272 (5 %) |
В среднем, из 20 слушателей только один доходит до конца, то есть до сдачи экзамена из прослушанного курса. В Кембридже, при наиболее серьезной постановке U. Extension, это отношение поднимается до одного «студента» на 10 слушателей; в Америке, при системе более широкой популяризации, оно падает до одного из 50. Точно так же и численность аудитории наиболее велика у американских лекторов, наименее — при кембриджской системе специальных длинных курсов. В ближайшие годы после 1893 г. в Англии цифры значительно упали; в Америке, напротив, они росли в связи с деятельностью новых университетов.
Европа
В других странах Европы, кроме Англии, движение U. Extension пока не сделало значительных успехов. В Бельгии возникло для пропаганды этого движения особое общество (Брюссель), члены которого, профессора местного Вольного унив., устроили в 13 крупных городах Бельгии лекции по английской системе U. Extension. Дело пошло успешно, и в первый же год число слушателей доходило до 4000; но здесь не применялись ни письменные работы, ни экзамены, так что действительной связи между Университетом и «расширяющими» его лекциями не установилось. Другой более или менее значительный опыт введения английской системы сделан был в Австрии, где уже ранее имели большой успех лекции венского союза народного образования. В 1890 г. открылись в Вене, по почину д-ра Гартмана, лекции английского типа, с «классом», письменными работами и экзаменом. Вход был бесплатный; большинство посетителей состояло из ремесленников и торговцев. За недостатком денег предприятие рисковало заглохнуть, когда на помощь ему явился Университет. В 1893 г. 53 профессора подали в сенат Университета петицию, в которой просили принять лекции под руководство Университета и выхлопотать для них правительственную субсидию. Сенат Университета выработал устав, в который не введено было, однако, право «аффильации» слушателей Университетом. С ноября 1895 г. начались лекции, привлекшие в том же сезоне 6172 слушателя. На некоторых курсах (начертательной геометрии и машиностроения) до 70 % слушателей были рабочие. В Германии Берлинский университет отверг предложение 53 местных профессоров об устройстве Народного университета. Лейпцигские профессора (Лампрехт, Зом и др.) в 1897 г. начали чтение публичных университетских курсов. В Мюнхене возникло особое «Общество Народного университета», под председательством Луйо Брентано; лекции этого общества в первый же сезон привлекли 3355 слушателей. Организованы были отдельные курсы лекций и во многих других городах Германии. Опыты устройства популярных университетских курсов предпринимаемы были также в Швеции, Норвегии, Финляндии (Лунд, Упсала, Христиания, Гельсингфорс). В других частях света Народные университеты были устроены в Сиднее, Мельбурне (Австралия) и Мадрасе (Индия).
Россия
В России аналогичная U. Extension попытка расширения университетского образования сделана была в Москве, независимо от местного Университета, но при участии многих его профессоров, приват-доцентов и магистрантов. Московская «комиссия по организации домашнего чтения» взяла за образец Шотокву и английский «Союз домашнего чтения»; но помимо чтения по переписке (см. Самообразование) она поставила своей задачей организацию, при помощи местных учреждений, публичных лекций в провинции. Начав свою деятельность в 1893 г., комиссия издала 4 выпуска «Программ домашнего чтения», «подробно разработанных целым штабом специалистов и обнимающих все отделы знания». «Программы», составляющие в совокупности более 1300 страниц убористой печати, разошлись в публике в количестве до 80000 экземпляров. Лиц, вступивших в сношения с комиссией в 1895-99 гг., было всего 1473. В середине 1899 г. налицо было 585 читателей; из них 419 проходили первый курс, 128 — второй (в том числе было 73 читателя, окончивших первый курс чтения), 42 — третий (в том числе 31 окончили два первые курса). Число представляющих письменные работы, как в Англии и Америке, составляет лишь небольшой процент работающих по программам; но процент этот быстро растет: в 1895 г. представили письменные работы только 8 % записавшихся, в 1899 г. — уже 16 %. Некоторое количество читателей пользовалось также услугами комиссии по доставлению указанных программами книг. Несмотря на дороговизну почтовой пересылки, число книг, доставленных абонентам, было за 4 года около 6000. До 60 книгопродавческих фирм согласились иметь на складе и продавать с уступкой книги, указанные комиссией. До 50 библиотек обязались иметь у себя эти книги. Адреса этих фирм и библиотек, разбросанных по всей России, печатаются при программах. 58 % подписчиков комиссии живут в уездных городах, местечках и сельских поселениях, 17 % — в губернских и ок. 25 % — в университетских городах. Таким образом, 3/4 читателей находятся в условиях, при которых помощь комиссии является незаменимой. Большая часть подписчиков-мужчин (около 65 %) принадлежит к служащим на жел. дорогах, в банках, разного рода конторах и промышленных заведениях. Процент абонентов педагогической профессии упал с 24,6 (1895) до 13 (1897); напротив, процент учащихся возрос с 3,6 до 16,3 (за то же время). Большинство мужчин-подписчиков (56 %) не кончили средней школы: только 30 % прошло ее. Интерес сосредотачивается, главным образом, на общественных науках, которыми занимались 33 % подписчиков, и на философских (19 %). Большинство женщин-подписчиц (их 28 % всего числа) принадлежит педагогической профессии (48 %) или не имеет определенных занятий (34 %). Две трети их кончили среднюю школу. Их интерес распределяется, главн. образом, между историей (20 %), философией (20 %), литературой (19 %) и общественными науками (16 %). Нередки случаи, когда абоненты комиссии составляют местный кружок, ведущий систематические занятия сообща; имея в виду эти случаи, комиссия предложила таким кружкам льготные условия для доставки им подвижных библиотечек. Устройство провинциальных лекций комиссией началось с 1894 г., когда прочтены были два систематических курса (по 6 лекций) в Нижнем Новгороде, привлекшие многочисленную аудиторию (до 500 слушателей в среднем). В 1896 г. комиссия выделила особую лекционную подкомиссию, вошедшую в сношения, с одной стороны, с лекторами, с другой — с провинциальными обществами. В результате ее деятельности, за время 1896—1899 гг., прочтено было 8 связных курсов в 6 городах и 36 отдельных лекций в 16 городах, причем некоторые из этих лекций были повторяемы в разных местах одним и тем же лектором от 2 до 5 раз. С конца 1898 г. «подкомиссия» была преобразована в постоянное «лекционное бюро», составившее и распространившее в провинции «Правила для устройства лекций» и печатающее перед каждым сезоном списки лекторов, предлагающих свои услуги через комиссию, с указанием обещанных ими тем и удобного для них времени и района. В списке лекций на 1899—1900 г. значатся 21 лектор, в том числе 7 профессоров и 5 приват-доцентов; некоторые из них заявили по несколько (до 7) курсов и отдельных лекций. Независимо от этого, бюро предложило провинциальным организациям доставлять рукописные тексты лекций, для прочтения их кем-либо из местных членов организации от имени отсутствующего лектора. Опыты такого чтения по рукописи, значительно упрощающего устройство провинциальных лекций, были уже сделаны. Одновременно с деятельностью московской комиссии, в Петербурге образовался «отдел для содействия самообразованию» в комитете Педагогического музея военно-учебных заведений (конец 1894 г.). Изданные отделом «Программы чтения для самообразования» (см. Самообразование) разошлись в 3-х изданиях. В том же 1894 г. профессора Казанского унив. организовали ряд публичных курсов. С осени 1895 г. начались такие же чтения в Одессе, прекратившиеся осенью 1897 г. Осенью 1897 г. устроены профессорские публичные курсы в Харькове. Киевский У. также делал опыты устройства публичных курсов. В Москве такие же курсы имели значение продолжения деятельности закрытых Высших женских курсов. Для несколько более широкого круга слушателей предназначаются общедоступные систематические лекции, ведущиеся с большим успехом при Одесской городской публичной библиотеке (в 1898 г. 4771 слушатель по литературе, политической экономии, русской истории, географии, анатомии с физиологией и гигиеной, физике, химии и геологии). В составе слушателей 60 % кончили городские и народные училища, 20 % — с домашним образованием и неграмотные. Большинство слушателей — мужчины (60 %); по профессии почти треть ремесленники (30,7 %); затем 5,1 % торговцев и приказчиков, 14,3 % учащихся и 9,1 % готовящихся к разным званиям, 9,1 % служащих в разных учреждениях, 7,3 % педагогического звания, 6,4 медицинского, 17,4 % занимающихся домашними делами (преимущ. женщин?). Подобного же характера предприятие было задумано в Петербурге «комиссией по устройству курсов общеобразовательных предметов при педагогическом обществе взаимопомощи». Комиссия, состоявшая из профессоров, приват-доцентов и преподавателей, разработала в 1896 г. программы по русской литературе и истории, по географии общей и русской и несколько программ по естественным наукам. Кроме лекций здесь предполагалось применить «класс» и «письменные занятия», что была бы наиболее существенным шагом вперед в развитии русского U. Extension. С января 1897 г. лекции начались в трех частях города одновременно (Невском, Казанском и Василеостровском отделении) и привлекли до 1500 слушателей, причем множеству желающих приходилось отказывать за теснотою помещений; но уже в следующем осеннем полугодии продолжение курсов оказалось невозможным.
Литература
Периодические издания упомянутых в тексте организаций:
- «University Extension Journal» лондонского общества; «Univ. Extension Gazette» (Оксфорд);
- «The university Extension Bulletin» (Филадельфия);
- «University Extension» (там же);
- «University Extension Magazine» (Чикаго);
- «University Extension World» (Чикаго).
- Циркуляры, бюллетени и силлабусы «University of the State of New-York, Extension department».
Общие обзоры движения:
- Roberts, «Eighteen years of U. Extension» (Кембридж, 1891);
- Herbert В. Adams, «U. Extension in Great Britain» (в «Report of the Commissioner of Education for the year 1898-99» (Вашингтон, 1900).
- Статистические данные по американскому движению в «Report of the Corn. of E.» за 1898-9 (т. II, Вашингтон, 1897);
- Джемс и Руссель, «Народные университеты в Англии и Америке» (рус. перев., Одесса, 1897);
- Д. П., «Некоторые черты народного образования в Соед. Штатах» (СПб., 1895);
- В. Гебель, «Внешкольное народное образование в Зап. Европе и Сев. Америке» (по Рейеру и др. источн., М., 1899);
- П. Милюков, «Распространение университетского образования в Англии, Америке и России» (в «Русском Богатстве», 1896, № 3); его же, «Летний университет в Англии» (из поездки в Кембридж, в «Мире Божием», 1894, № 5);
- В. Н. Сторожев, «Пятилетие московской комиссии» (в «Образовании», 1897, № 2);
- А. В. Горбунов, «Один из опытов U. Extension в России» (СПб., 1898, издание «Образования»);
- резюмирующая брошюра, составленная для парижской выставки: «Notice sur la coinmission de lectures systématiques à Moscou» (M., 1899);
- К. И. Арабажин, «Народный университет в С.-Петербурге» (СПб., 1898).
- В статье воспроизведен материал из Большого энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона.
